Отражаться в чужих зеркалах, уходить от себя. Отражаться, но и не искать своего отраженья. Наконец-то профессионально освоить скольженье: в полированных тайнах поверхностей дремлет судьба…
Уходить от себя. Наконец – уходить уходя: оставляя в печальном дому вопиющую верность, осязая тончайшей подошвой земную поверхность, ощущая губами прохладную сладость дождя,
Рассчитывай силу слов, я тебя прошу. Рассчитывай точно возможное расстоянье, И будь осторожней – я ровно пока дышу: Не вздумай задуматься и оборвать дыханье.
Рассчитывай без погрешностей массу тел, Давление погруженья и скорость жеста – Запомни: я знаю до тысячной свой предел. Но могут и камни плавиться, как известно.
Запомни – я две недели хожу по льду, И кровь моя всё темнее и ядовитей… Рассчитывай силу...
Что изменится, если я узнаю тебя в лицо? Остановятся ли при этом мои часы? Станет ли в мире больше героев – меньше ли подлецов? Перетянет ли это сердце в пользу себя весы?
Что изменится, если встретятся две руки? Обе твои – у меня за спиной: образуется ли кольцо? Станет ли это сердце опять разбивать виски? Надо ли ждать того, что будет в конце концов?
Что изменится, если мы обманемся кое в чём? Что изменит...
Кто запретит деревьям шелестеть? Кто запретит ветрам качать деревья? Кто запретит земле рождать ветра? – Причин и следствий детская игра, стволов и крон торжественная древность, земли и неба дышащая треть…
Как будто сотни ясных детских лиц вытягивают тоненькие шейки, пытаясь различить знакомый шаг. Тепло и свет. Тепло и свет. И так, и только так – растут, из детской лейки обрызгивая рубчики ресниц…
Вечером тёмным, вечером, не согретым Тёплым дыханием нежности за спиной, Ты начинаешь снова искать ответы, Ты вспоминаешь… Это короткий бой – Пара бутылок пива и «пусть болтают»… Мысли расходятся, как на воде круги, Взгляд твой уже тревожен… я знаю, знаю – Это тебя тревожат мои враги. Это тебя тревожат, сжимают, ранят Руки чужие, стягивая петлю… Это тебя опять беспокоит память… Знаешь, и я беспокойно ноча...
Слушай наши шаги над вечерней землёй! Засеребрилась полынь – это сердце устало идти… Точат цикады в прохладной траве миллионы ножей: сколько осталось шагов нам с тобой?
Слушай наши шаги… на ладонях реки вьют родники бесконечные гнёзда птенцам… Шёпотом вслух произносят любимое имя – живут облака: Слёзы их в белом тумане щедры и легки.
Слушай наши шаги – это нужно двоим, чтобы второй не заметил потери, остав...
…Вы думаете, любовь – Беседовать через столик?... М. Цветаева
Чёрный кофе… я немею… Через столик… vis-à-vis… Ты глядишь, и я не смею Глаз поднять – они синее, Чем обычно… - От любви? Не подумай… - проще ларчик, Проще правильный ответ: Ведь глаза всегда чуть ярче, Если светит встречный свет.
Ах, маята! Синеглазое небо и марево над подоконником, В молочной бутылке цветы, В синей креманке – мёд с придыханьем гречихи и донника… Может быть, точно так же пахнешь и ты…
Ах, маята! Синеглазое небо и парус Белый – белее брюк… Ах, маята! Синеглазое небо и Форос почти что Фарос… Может, ты слышишь тот же тревожный стук…
Ах, маята, маята! Синеглазое небо апреля… Ждёшь ли весны? В синей креманк...
Ты простишь мне мерцанье иллюзий сквозь серую сеть, Ты простишь мне игру недалёкого воображенья, Ты слегка улыбнешься, и вспыхнет осенняя медь, Очарованная непонятным земным притяженьем…
Ты простишь мне лукавую рифму, коньяк и вино, И классический стиль, и мечту потерпеть пораженье. Ты простишь мне теперь виртуальное это сближенье – И слегка улыбнёшься. И просто закроешь окно.
Рванулась было – да к тебе дорожка узкая, тропа известная, пути опасные, а ты – и горький дым, и сладкий обморок, и музыка, и страх – не высоты, да, но – падения. Цветы осенние – твои цветы.
Хочу у зеркала… твой сон в бокалы мутные разлит отравой, терпко-нестерпим… и я… и ты… и сладкий обморок… и музыка… и горький, но не дым – урок. И ранними, но не желаньями, - твой взор томим.
Фрески на светлой стене у роскошных колонн… Ты улыбаешься мне. Это сон? Это сон. Пользуюсь случаем – ты не отводишь руки… Люди раскрыли зонты, их походки легки; люди молчат и бегут, их одежды новы… Я - сохраняю уют для твоей головы: тяжесть в ладонях моих так скульптурно хрупка… Я ощущаю, как вихрь поднимает рука, путаясь сладко среди потеплевших волос; ребрами черных гардин, влажным запахом слез, масляно-желтым ...
Гуляли. На улицах первые лужи подсохли. Перчатки, касаясь друг друга, дышали теплом. Сворачивали в подворотни, обросшие мохом, и чуть волновались шаги, расходясь под углом. Но было нетрудно, прищурившись, выровнять градус и позже от линии вновь отвести параллель – кто первый? Почти улыбнулись. И спрятали радость: такая неопределенная. Общая цель не связывала - каждый миг друг от друга свободны; никто не ...
Аскетический поцелуй – это сухость замерзших губ, это жесткость твоей щеки – это пытка. Ты меня заберешь отсюда навсегда и продашь врагу. Под копытом коня пески дрогнут жидко – и прозрачный дымок от дюн, и блестящий от пота круп, и невиданная земля, и обида… Незнакомые руки вынут из седла, подтолкнут к костру: горы горного хрусталя, пирамиды лунных отблесков, тени тьмы… А ведь враг твой придет ко мне… Он отпуст...
Мы сидели с тобой на пустынном морском причале. Мы болтали, болтая ногами, потом молчали. А безумные чайки ссорились и кричали. Мы смотрели с тобой в пустые морские дали.
Осторожно толкалось море в сырые сваи. Чайки молча качались на голых волнах, скучая. И ложились на дно, друг друга пересекая, тени две: от меня – одна, от тебя – другая.
Пахли доски, волны, водоросли, туманы, пахло тело твое, лебедки, кан...
Слышишь – весна! Прорастает наружу под колесами твоего «горбунка». Видишь – апрель! Бросил хитро огромную лужу на дороге, ведущей домой… …кто шевелил твои волосы русые?.. …кто нагревал их до теплого запаха?.. …кто любовался тобой, когда люди не видели?.. Слышишь – весна! У реки выжигают за грехи прошлогодний бурьян: тонко-зеленые иглы на черной земле – будущий ...
Дикие леса. Взгляд наверняка. И ни шанса у жертвы. Ария воды усыпит стрелка, но не усыпит жерла. Аромат сосны. Терпкий поцелуй… Азия в аду краше рая - выпускай аварийный буй: будем отдавать наше. Если видишь связь, если ищешь цель, небо брось – глаза портит. Иглы не спасли ни ежа, ни ель. Но не покупай кортик – арестуют.
«…памятуя о том, что … Вы – поэт…» П. Юсупова. Предисловие к «Красной книге»
Констатирую факт: я опять не готова к атаке, И остался незанятым столь вожделенный плацдарм: Так живут городские (и всё ж?) черноокие маки, Потерявшие (временно?) свой наркотический шарм.
Так живут в рубежах (будто в шрамах), Бог мой! – подведенье итогов? Я боюсь, что последних по списку не слишком много За эпох...
Благородных металлов и тонких структур бытие, крабовидной и прочих туманностей дымные шлейфы – мир. А мне достаются давно уже вскрытые сейфы, и тону безутешно в оставленном кем-то старье.
Бесконечность и чистого разума чистые сны, благовидность предлогов, и музык цветущие гаммы – мир. А я собираю в реке философские камни и ищу семь отличий одной от другой стороны.
*** Над головой моей утренний тает дым Тихо… и даже сердцебиенье странно – Это молчание, свойственное одним – Данное только землям обетованным
Тихо лепечет время…и также тих За Исаакием бронзовый звон уздечки Тихо… и также белый, чистый стихает стих Резко дохнувший холодом с Чёрной Речки…
Будет до первой Ростры – сколько моих шагов? Выстрел от Петропавловки глух и холост… С этих обетованных, каменных б...
Комментарии
ОнлайнЧат "КтоЗдесь?!"
Вы должны быть авторизованы чтобы оставлять комментарии на этом сайте - пожалуйста авторизуйтесь или, если вы еще не зарегистрированы, нажмите здесь здесь чтобы зарегистрироваться
[ Фотоснайпер Safon ]
